Синодик опальных: сколько человек казнил иван грозный

Сколько людей казнил иван грозный за время царствования. Синодик опальных: сколько человек казнил иван грозный Сейчас в Страсбурге находится вторая жалоба от потерпевших, которые вдохновились примером тех, кто уже добился победы.

Синодик опальных: сколько человек казнил иван грозный

Примерно за год до смерти царь Иван Грозный велел монахам «во веки» молиться за всех казненных им людей. Трудно сейчас сказать, что заставило Грозного совершить этот поступок. То ли совесть его замучила, то ли это было прихотью его сумасбродной натуры, но только пожелал он оправдать опальных перед судом Божьим. Эта церемония носила вполне универсальный характер. Без дальнего разбора «прощения» заслужили все «изменники», самое имя которых было предано забвению и находилось длительное время под строгим запретом. По приказу Грозного дьяки составили громадные списки казненных, насчитывающие несколько тысяч человек. Списки были разосланы по монастырям, и, руководствуясь ими, монахи внесли имена убиенных в свои поминальные синодики. Под сводами храмов каждый день раздавалось отныне заунывное пение: «Помяни, Господи, души усопших раб своих, побитых…»

К сожалению, ни одного подлинного списка государственных опальных не сохранилось, а уцелевшие монастырские копии лишь очень отдаленно напоминают оригинал. Многие ученые пытались представить, как же выглядел первый «государев» синодик…

Видный исследователь опричнины академик С. Б. Веселовский, посвятивший синодику опальных специальный труд, доказал, что в основе государева списка опальных лежали подлинные документы опричного архива. Это был первый шаг к дешифровке интереснейшего документа XVI столетия.

Однако последующие выводы ученого помешали ему довести свои наблюдения до логического конца.

Решив, что синодик представляет собой «несколько случайный список опальных», «не хронологический и далеко не полный», академик Веселовский отказался от реставрации подлинника и анализа синодика как целостного исторического источника и ограничился лишь составлением алфавитного списка опальных.

И до последнего времени не утратило значения остроумное замечание покойного академика: «В общем можно сказать, что этот памятник остается недоступным историкам и даже непрочтенным, как будто он написан был на каком-то неизвестном языке».

В наши дни за изучение синодика и его «загадок» взялся молодой петербургский ученый Руслан Скрынников. Попытки ученого разобраться в запутанных текстах синодиков оставались долгое время безрезультатными, пока однажды он не обратил внимание на небольшую скорописную пометку на полях Печерского синодика.

Лаконичная запись, сохранившая жаргон опричных палачей, гласила: «Отделано 369 человек отделано и всего отделано по июля по шестое число». Фраза явно завершала некий отчет опричников, условно названный Скрынниковым «списком 6 июля». Размышляя над значением неведомого «отчета», исследователь отметил два факта.

Во-первых, до итога («369 человек») в тексте синодика записано примерно 410 опальных людей. Следовательно, в синодике можно выделить весь искомый список. Во-вторых, во всех синодиках в начале «списка 6 июля» стоит имя Федора, зато в Никитском синодике безвестный Федор неожиданно назван «конюшим Федоровым».

Так возникло заманчивое предположение: не является ли «список 6 июля» отчетом по делу о заговоре знаменитого царского конюшего И. П. Федорова.

Дальнейший анализ принес историку немало разочарований. Оказалось, что свидетельство Никитского синодика ошибочно: имя Федорова записано много ниже отчета 6 июля. Однако догадка относительно «секрета» синодика не давала ученому покоя.

Чтобы проверить свою гипотезу, он решил реконструировать памятник в его первоначальном виде. Началась долгая, кропотливая работа. Трудность ее состояла в том, что все списки синодиков решительно противоречили друг другу, расходились в подробностях, в фамилиях и, главное, расходились в порядке расположения имен опальных.

Такая особенность источника могла объясняться исключительно его необычным происхождением.

Когда царь Иван распорядился составить полные списки казненных, дьяки обратились к старым опричным архивам. Боясь в чем-либо ослушаться Грозного, наспех выписывали из донесений палачей, судных дел имена казненных, а заодно и множество подробностей относительно места и обстоятельств казней.

Когда списки попали в монастыри, оказалось, что они малопригодны для поминальных молитв. Вместо имени, данного человеку при крещении, государственные грамоты сообщали часто одни прозвища убитых, а то и вообще только количество убитых. Поминать таких безымянных было вовсе бессмысленно.

Но монахи все же поминали их, боясь царского гнева. На свой страх и риск они опускали различные не относящиеся к делу подробности, выписывали имена, выбрасывали фамилии. К счастью, в своих сокращениях, а главное, в ошибках переписчики не повторяли друг друга. Так возникло множество вариантов текстов синодиков.

К примеру, немногие монахи выписали в свои синодики донесение («скаску») Малюты Скуратова о кровавой расправе с новгородцами в 1570 году: «По Малютиной скаске новгородцев отделано 1 490 человек, да 15 человек из пищалей отделано».

Другие сократили опричную «скаску» («Помяни, Господи, 1 505 человек»), снабдя ее ссылкой на вездесущего Бога: «Ты, Господи, сам веси (знаешь) имена их…»

Из-за частого пользования монастырские синодики быстро приходили в негодность. Имена в них стирались, листы оказались закапаны воском, перемешивались и терялись страницы.

Вовсе не годные к употреблению экземпляры вновь копировались, подвергаясь при этом новым сокращениям и искажениям.

Страшные годы опричнины все больше уходили в область смутных воспоминании, и монахи переписывали царские синодики далеко не с таким рвением, как при жизни Грозного.

Найденные синодики датируются XVII — началом XVIII века. Все они копии копий, весьма далекие от оригинала. Единственное исключение — Печерский синодик, сделанный вскоре после смерти Грозного, как видно, непосредственно с оригинала. На первый взгляд он кажется совсем непонятным.

Печерский монах списал только имена казненных, последовательно опустив почти все фамилии.

Осталось бессмысленное перечисление имен: Ивана, Петра, Анны, Семена, Вавилы… Но как доказал Скрынников, Печерский список, будучи самым древним, наиболее точно воспроизводит последовательность имен подлинных государевых списков опальных.

Пользуясь Печерским синодиком, как ключом, непрерывно сверяя его с самыми исправными списками, петербургский ученый терпеливо препарировал каждый из десяти сохранившихся синодиков, разыскивал среди сотен имен единственно нужное сочетание (Ивана, Иринарха, Петра), таким образом, выделяя перемешанные страницы синодиков, располагал их в необходимом порядке, а затем начинал распутывать бесконечные ошибки переписчиков.

По пути исследователю пришлось разрешить немало головоломок. Некоторые рукописи имели «секретную» шифровку. Так, хитроумный переписчик Богоявленского монастыря скопировал синодик совсем необычным приемом.

Он метил воском и выборочно списывал некоторые имена опальных, а затем возвращался к началу отрывка и копировал оставшиеся имена. Порядок лиц внутри отрывка сохранялся, но в «разреженном» виде.

При новом копировании уже недосчитывалось много страниц, а сохранившиеся были перемешаны самым основательным образом.

Вместо первоначального порядка имен, условно обозначенного цифрами 1, 2, 3… в сохранившейся копии мы находим совершенно иной, на первый взгляд хаотичный порядок — 8, 2, 3, 6…

Расшифровка Скрынниковым Богоявленского синодика дала особенно интересные результаты. По числу раскрытых фамилий этот синодик самый полный. В нем названо много фамилий, опущенных в остальных списках.

После года напряженного, кропотливого труда перед петербургским историком лежал воссозданный текст синодика, наиболее близкий к подлинному царскому синодику опальных 1583 года.

Тысячи имен, за которыми скрывается кровавая трагедия опричнины…

В своем окончательном виде синодик подтвердил предположения Скрынникова относительно «загадки» списка опальных. При ближайшем рассмотрении текст синодика распадается на целый ряд обособленных списков, соответствующих отдельным судным делам, или, как мы бы сказали теперь, отдельным политическим процессам.

Объясняется это тем, что составители синодика работали в архиве: листая одно судное дело за другим, они выписывали имена казненных подряд, то есть в том самом порядке, в котором эти имена назывались в подлинных судебных документах.

Как доказал историк, почти все судные списки расположены в хронологическом порядке.

Перед нами начало синодика со списками людей, казненных вскоре после 13 ноября 1567 года, после 22 марта 1568 года; ниже идет перечень жертв на 6 июля 1568 года, записи о расправах 11 сентября 1568 года, января—февраля 1569 года и так далее. Итак, синодик опальных перестает быть неполным и случайным набором имен казненных.

Как установил Руслан Скрынников, основная часть синодика, в которой поименовано около 3 200 лиц из общего числа примерно 3 300, была составлена по материалам единого судного дела о заговоре князей Старицких. Этот крупнейший политический процесс царствования Грозного тянулся три-четыре года.

Конец синодика, включающий менее сотни лиц, был составлен дьяками на основании разрозненных судных дел на 1564—1565 и 1571—1575 годы хранившихся в царском архиве, по-видимому, в полном беспорядке. Некоторые судебные материалы так и не были разысканы в архивах, чем и объясняется ряд пропусков синодика.

Поразительно, что сами эти пропуски носят в некотором роде закономерный характер. В синодике пропущен ряд судебных процессов и все связанные с этими процессами лица, например, дело Д. Адашева, князя Воротынского и других.

Много трагических историй стоит за скупым перечислением имен убитых… Впрочем, предоставим слово самому Руслану Скрынникову.

Опричный террор достиг максимума спустя три года после учреждения опричнины. Причиной и поводом к массовым репрессиям послужило так называемое «дело» о заговоре Федорова в 1567 году. Во время похода в Ливонию царю Ивану донесли, будто на его жизнь готовится покушение. Испугавшись заговора, Грозный бросил армию и с небольшим числом верных опричников ускакал в Москву.

Войска, ожидавшие приказа о переходе границы, были распущены по домам под тем предлогом, что двигавшаяся в обозе тяжелая артиллерия застряла на псковских дорогах. Вернувшись в Москву, царь, прежде всего, велел казнить главного дьяка К. Дубровского, ведавшего перевозкой артиллерии.

Все синодики начинаются с этого печального события: «Казарина Дубровской, да дву сынов его, да 10 человек его, которые приходили на нособь».

Главные подозрения насчет заговора пали на одного из членов правительства, боярина И. П. Федорова, возглавлявшего Конюшенный приказ.

Грозный распорядился конфисковать его имущество, но казнить долго не решался: конюший имел прочные связи в Боярской думе и пользовался большой популярностью в народе.

22 марта 1568 года в его защиту выступил митрополит Филипп Колычев, потребовавший прекращения репрессий и полной отмены опричнины. Тогда Грозный велел схватить главных советников Колычева. Их забили насмерть железными палками, водя по улицам столицы.

После столкновения с митрополитом опричники разорили вотчины опального боярина Ивана Петровича Федорова. Ближние вотчины конюшего громил Малюта Скуратов, впервые отличившийся здесь своей свирепостью: по синодику, «в Губине Углу Малюта Скуратов отделал 30 и 9 человек».

Карательный поход в отдаленные владения конюшего возглавил сам Грозный. Согласно записям синодика 6 июля 1568 года, опричники казнили 369 лиц, в основном вассалов и дворовых людей Федорова.

Часть они изрубили саблями, по синодику, «ручным усечением», а прочих заперли в доме и, насыпав туда серы и пороха, зажгли так, что трупы несчастных взлетели в воздух. Царь Иван немало потешался этим жутким зрелищем.

Так расшифровывается загадочный «список 6 июля».

Последующие «списки» синодика позволяют подробнейшим образом, день за днем проследить за ходом чудовищного новгородского дела, подлинным героем которого был не архиепископ Пимен, а боярин Данилов, проследить за походом опричных на Новгород, за казнями в Москве.

Основанные на архивных документах, списки опальных впервые дают точное представление о подлинных масштабах опричных репрессии. Если в первые годы опричнины казнено было несколько десятков лиц, то в годы массового террора (1567—1571 гг.) число жертв выросло до 3—5 тысяч человек.

Из них почти две тысячи были жителями Новгородско-Псковской земли, население которой составляло 1 миллион человек.

В годы террора казни подверглось до 600 — 700 дворян, при общей численности дворянского ополчения примерно в 20 тысяч человек (члены дворянских семей здесь не учитываются), в период массовых репрессий погибло более десятка членов Боярской думы и несколько десятков членов самых аристократических семей. К составу правящего боярства принадлежало не более сотни родов, следовательно, удельный вес пострадавших от опричнины в этом случае был наибольшим.

Синодик опальных царя Ивана Грозного — это своеобразный зашифрованный источник, загадка которого долгое время оставалась в науке нерешенной. Лишь находка ключа к нему превращает этот, казалось бы, бедный содержанием и однообразный памятник в один из основных источников по истории опричного террора.

Жертвы Ивана Грозного

Отшумели дебаты о скандальном памятнике Ивану Грозному в Орле, комментарии написаны, эксперты опрошены, а сам памятник уже установлен. Вот уже и второй монумент собираются установить в честь одиозного правителя в Александрове. Маятник вечного противостояния образа «царя-героя» с «царем-кровопийцей» явно качнулся в пользу первого.

Однако совершенно неверно было бы думать, что все эти споры о роли Ивана IV в российской истории — феномен наших дней. Вовсе нет: о фигуру грозного царя сломали немало копий еще советские исследователи. Если при Сталине образ Ивана по причине симпатии вождя народов к оному явно идеализировался, то в 60-е годы, т.е.

уже после критики «культа личности», пришла пора критических публикаций. И в постсоветское время 90-х и 2000-х правление Ивана Грозного подавалось в учебниках как начавшееся «за здравие» (реформы Избранной Рады, присоединение Казани и Астрахани), а закончившееся «за упокой» (опричнина и Ливонская война).

А тема «оценка правления Ивана Грозного» не раз появлялась на школьных олимпиадах по истории.

Итак, само отношение к Грозному как «правильному царю» не ново, удручает, однако, широкое тиражирование мифов, а точнее — дезинформации, о деяниях этого правителя в интернете, от блогов до научно-популярных сайтов и видео-передач об истории.

Один из самых часто повторяемых мифов – утверждение, что якобы весь опричный террор унес жизни не более чем 5 000 человек.

Во-первых, сразу стоит оговорить, что обычно аргументация апологетов Грозного строится по принципу антитезы: обязательно сравнивается число жертв русского царя с данными из Западной Европы. Позволю себе процитировать один из блогов ЖЖ:

«Но зададимся вопросом: сколько людей отправили на тот свет западноевропейские современники Ивана Грозного: испанские короли Карл V и Филипп II, король Англии Генрих VIII и французский король Карл IX? Оказывается, они самым жестоким образом казнили сотни тысяч людей. Так, например, именно во время, синхронное правлению Ивана Грозного — с 1547 по 1584, в одних только Нидерландах, находившихся под властью Карла V и Филиппа II, «число жертв… доходило до 100 тыс.»».

Данный подход к делу довольно странен и до боли напоминает железный аргумент из старого анекдота советских времен — «а у вас негров линчуют!» Да, XVI в.

в Европе был временем кровопролитных религиозных войн и репрессий, а в только что открытом Новом Свете — временем геноцида коренного населения Мезоамерики.

Однако исследователь, поставивший себе задачу оценить размах террора при Иване Грозном именно на Руси, не рейтинг «кто поубивал больше всех» выстраивает, а ищет в источниках ответ на конкретный вопрос.

Так откуда же взялась эта цифра в 4-5 тыс. погибших?

Она восходит к одному документу, так называемому «Синодику опальных» — синодику, составленному по указу Ивана Грозного в конце его правления (1582–1583 гг.), когда царь внезапно «прозрел», простил вины и «измены» казненных и повелел выписать имена жертв своей опалы для церковного поминовения.

Предполагается, что по этому списку в церквях и монастырях Руси должны были поминать души убиенных. Сразу нужно оговориться, что оригинал «того самого» Синодика Грозного не сохранился, сохранились лишь монастырские выписки из копий с оригинала. Многие из этих выписок датируются временем намного более поздним, чем правление Грозного.

Известно несколько десятков списков с Синодика опальных, нередко отрывочных или в плохой сохранности.

Монахи часто при копировании опускали части текста (например, с описаниями убийств), выписывали только одни имена или же наоборот заносили только общие цифры без каких-либо уточнений: «Помяни, Господи, 1505 человек, а имена их ты сам, Господи, веси». Поэтому списки синодика часто расходятся между собой по содержанию.

Однако, если все же постараться составить по наиболее полным спискам перечень упоминаемых жертв, то их число действительно приблизится примерно к 4 тысячам.

Значит ли это, что перед нами полный список казненных при Иване Грозном? В свете всего вышесказанного о плохой сохранности и неполноте выписок с Синодика, вряд ли есть основание так думать.

Историк Степан Борисович Веселовский, много занимавшийся изучением Синодика, пришел к выводу, что наиболее подробно в нём перечислены лица (3200 человек), пострадавшие по делу о боярском заговоре 1567—1570 гг.

, целью которого якобы было устранение Грозного и возведение на престол князя Владимира Старицкого. Однако опричный террор начинался еще раньше, в 1564 г., и продолжался и позднее на протяжении 1570-х гг. Кроме того, крайне сомнительным кажется само предположение, что в изначальный Синодик были внесены прямо все жертвы грозного царя.

Рассмотрим сообщения Синодика о числе погибших на примере, пожалуй, наиболее известной акции царского террора — разгрома Великого Новгорода в 1570 г.

В текст Синодика был внесен отчёт («сказка») любимца Ивана Грозного, опричника Малюты Скуратова: «По Малютине скаске в новгороцкой посылке Малюта отделал 1490 человек ручным усечением, да ис пищали отделано 15 человек». Кроме того, по именам были перечислены еще несколько сот новгородских дворян.

Что же тут не так? Во-первых, отчет Малюты мог касаться действий только его собственного отряда, а сколько душ загубили другие опричники, останется неизвестным.

Во-вторых, неясно как вел подсчет и кого вносил в свой список сам Малюта: имеются ли в виду только взрослые мужчины, без учета женщин и детей? И посчитал ли опричник всех убитых, или, может быть, его люди утопили или выгнали на мороз (дело было в январе-феврале) еще кого-то, кто навсегда остался безымянным и неучтенным? Новгородская летопись, например, называет число погибших в несколько десятков тысяч. Конечно, летопись является источником потерпевшей стороны и не самым надежным. Однако даже несколько столетий спустя на Новгородчине была жива память об устроенном погроме. Именно поэтому Грозного не изобразили на барельефе памятника «Тысячелетие России», установленного в новгородском детинце в 1862 г.

Александр Новоскольцев, «Опричники в доме опального боярина»

В итоге выводимое из Синодика опальных число в 5 000 человек может отражать лишь нижнюю границу общего количества жертв опричного террора. Но поражающая воображение своей скромностью цифра ушла гулять «в народ» и с легкостью цитируется апологетами царя.

Можно предположить, как именно легенда о «всего лишь 4-5 тысячах убитых» распространилась по публицистике. Она появилась под пером талантливого историка Руслана Григорьевича Скрынникова, много занимавшегося историей российского XVI в. и в том числе конкретно — источниковедческой критикой Синодика опальных и его списков.

Как это иногда, увы, случается в науке, исследователь чересчур увлекся собственными построениями и соблазнительной целью детально реконструировать список жертв Грозного. Он выдвинул гипотезу, что сохранившиеся выписки таки отражают полный приказной перечень убиенных, разосланный по монастырям в 1583 г.

Большинство современных историков не разделяют точку зрения Скрынникова.

Однако в 90-е и 2000-е именно книги Руслана Григорьевича (а не исследования Веселовского, Зимина или Кобрина) можно было часто увидеть на полках в книжных магазинах, по соседству с очередным изданием трудов Соловьева и Ключевского или с монографиями Льва Гумилева. Тем самым именно спорная гипотеза Скрынникова ушла в массы.

Для справедливости нужно отменить, что несмотря на заниженную оценку числа жертв репрессий в целом Скрынников нисколько не был почитателем Ивана Грозного. Даже наоборот. Вот несколько цитат из его книги «Иван Грозный».

«В обстановке массового террора, всеобщего страха и доносов аппарат насилия, созданный в опричнине, приобрел совершенно непомерное влияние на политическую структуру руководства. В конце концов адская машина террора ускользнула из–под контроля ее творцов. Последними жертвами опричнины оказались они сами.»

«Опричнина дорого обошлась стране. Кровавая неразбериха террора унесла множество человеческих жизней. Погромы сопровождались разрушением производительных сил. Бесчинства опричников были беспрецедентными и не имели оправданий.»

«Приглянувшихся девственниц царь брал на блуд. Под конец обесчещенных боярышень наделяли кое-каким приданым и выдавали замуж за придворных или же отпускали к родителям. На склоне лет монарх похвалялся тем, что растлил тысячу дев. Может быть, он преувеличивал, но не намного»

Репрессии опричного аппарата Ивана Грозного коснулись большого числа людей из самых разных социальных групп.

Более того, для всех, кто занимается или всерьез интересуется историей Московской Руси, совершенно очевидна прямая взаимосвязь между политикой террора Ивана Грозного и тем хаосом, в который Россия оказалась погружена в так называемое «Смутное время» в начале XVII в.

И речь здесь не о том, что несмотря на своих шесть или семь жен царю так и не удалось передать государство в руки способного наследника, что в итоге привело к вымиранию династии Рюриковичей и династическому кризису. Речь о том, что опричнина нанесла огромный ущерб как общественному климату, так и хозяйству страны.

Ведь казни за «измену» при Грозном подвергался не только боярин — разорению зачастую подлежало и все имущество и имение казненного. Опричники грабили и разоряли целые деревни и города. Вспомним пример того же Новгорода, который после похода 1570 г. навсегда лишился статуса одного из крупнейших и влиятельнейших городов страны. Процитирую слова историка Бориса Флори:

«Страшную картину рисуют писцовые описания новгородских пятин 1570-х — начала 1580-х годов.

Уже к 1570 году в Шелонской пятине запустело около двух третей пашни, а в Деревской «в пусте» лежало 90% земель. К началу 80-х годов разорение еще более возросло.

К этому времени в двух указанных пятинах население составляло 9–10% от того количества, которое проживало здесь в начале XVI столетия.»

Михаил Горелик, «Народ просит Ивана Грозного отменить опричнину»

Одновременно в правление Грозного в связи с Ливонской войной (в итоге проигранной) в несколько раз выросли поборы с населения; а неспособность опричного войска организовать защиту южных границ привела к опустошительным набегам крымских татар.

Именно при Грозном впервые перестало действовать правило Юрьева дня, в который крестьяне имели право перейти от одного помещика к другому — и начался процесс полного закрепощения крестьян.

Те, кто все же не желал работать на дерущего в три шкуры феодала или просто был в конец разорен войной и опричными погромами, бежали на юг, заселяли городки на границе с Диким полем, становились гулящими людьми и казаками.

Именно эта масса озлобленного на центральную власть, на Москву, народа и поддержит потом Лжедмитрия, пойдет воевать бояр в надежде на «царя-избавителя».

Не меньший раскол внесла опричнина и в правящую элиту. Опричники — личная гвардия Грозного, исполнители казней и доносчики — естественно не пользовались особой любовью у своих жертв, старого боярства и «земского» дворянства.

После смерти Ивана неприязнь и ненависть никуда не делись, и обиды не забылись. Именно поэтому у Бориса Годунова, выходца из опричников и в целом способного правителя, оказалось так много недоброжелателей в трудную минуту.

И в дальнейшем в условиях восстаний и интервенции Смутного времени представители знати предпочитали сводить счеты друг с другом.

Опричные казни и погромы Ивана Грозного породили в обществе озлобленность, недоверие и множество конфликтов, прорвавшихся наружу, как только угасла опирающаяся на традицию династия Рюриковичей. Об этом стоит помнить каждому, желающему воздвигнуть памятник Иоанну Васильевичу.

Что почитать по теме:

Скрынников Р. Г. Иван Грозный. М., 1980.

Кобрин В. Б. Иван Грозный. М., 1989.

Флоря Б. Н. Иван Грозный. М., 1999.

Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964.

С.Б.Веселовский о "Синодике опальных" Иоанна Грозного и немного статистики

Синодик опальных часто упоминается в полемике об Иоанне Грозном (включая и споры о возможности его канонизации). В синодике перечиляются имена погибших при репрессиях 1564-1575 гг (иногда с фамилиями и краткими пояснениями). Экземпляры Синодика Грозный в последний год своей жизни разослал в монастыри для поминовения своих жертв.

В настоящее время в публицистике (в том числе околоцерковной) распространена точка зрения, согласно которой, в Синодике упоминаются все или почти все жертвы репрессий при Грозном. Также утверждается, что большинство жертв — это представители боярской и княжеской верхушки, готовившие заговор против Грозного.

Еще в довоенное время Синодик весьма дотошно исследовал историк, член-корр. (впоследствии — академик) Академии наук С.Б.Веселовский. В частности он пострался собрать все сохранившиеся сведения о жертвах репрессий Грозного, имена которых приводятся в Синодике.

Результаты его исследований были опубликованы в 1940-м году в статье «Синодик опальных царя Ивана Грозного как исторический источник». Статья вошла в опубликованную уже после смерти С.Б.Веселовского книгу «Исследования по истории опричнины» (М. изд-во АН СССР, 1963), которую нетрудно найти в сети.

Приведу ключевые фрагменты статьи:

«Н. Костомаров, следуя Карамзину, писал, что царь Иван «заботился о спасении душ тех, которых он сам лишал жизни преждевременно, посылая за упокой их милостыню по монастырям и записывал их имена в синодики».

При таком понимании происхождения синодпка и сам царь Иван, и его кровавые опалы получают несвойственный им и не отвечавший действительности благообразный, если так можно выразиться, характер: уничтожая людей физически, царь Иван, как добрый христианин, заботился о судьбе их душ в загробной жизни и записывал для этого в синодики.

Почему он не предоставлял делать это родственникам убитых, как это было в обычае, этот вопрос, очевидно, не приходило в голову ни Карамзину, ни Костомарову.Если бы дело было так, как представляли себе указанные историки, то мы имели бы в синодиках довольно полный перечень убитых, записанных в порядке событий, при которых они погибли.

И то и другое значительно повышало бы ценность Синодша как исторического источника.В действительности дело было совсем не так.

Царь Иван пришел к мысли обеспечить поминанием души казненных только в последний год своей жизни, а до того не только не заботился о душах опальных людей, но даже делал часто все, чтобы они были лишены не только поминания, но и тех выгод, которые, по тогдашним понятиям, давали христианская смерть и погребение.

Вследствие этого мы имеем в дошедших до нас списках Синодика не хронологический и не полный список казненных, а весьма неполный перечень лиц, погибших за весь период массовых казней, длившийся более 15 лет. Перечень этот был составлен не в порядке событий, а задним числом, наскоро, по разным источникам.

Это значительно понижает ценность Синодика как исторического источника…В наиболее полных списках Синодпка упоминается всего, 3300. чел. Из них около 2060 чел. показаны числом, безымянно. Несомненно, что большинство этих 2060 чел. принадлежало к низшим слоям населения, на что в Синодике мы находим немало прямых указаний.

Мы видим здесь псарей, боярских холопов, «простых людей», баб-ведуний и т. п. Поименно в Синодпке записано около 1240 чел., и из них пофамильно расшифрована немного ненее одной трети, т. е. около 400 чел. Эти 400 чел. в своей массе принадлежат к служилому классу привилегированных землевладельцев.

Выяснив при помощи различных источников социальное и служебное положение этой группы казненных, мы видим, что большинство из них принадлежало не к боярству и дворянству в собственном смысле слова, а к рядовым провинциальным «детям боярским», т. е. к низшим слоям класса служилых землевладельцев.Подводя итоги, можно оказать, что Синодик, представляя далеко не полный перечень казненных, в общем дает верное представление о социальном составе жертв опал царя Ивана. Анализируя этот состав, мы прттходшм к выводу, что на одного боярина или дворянина приходилось три-четыре рядовых служилых землевладельца, а на одного представителя класса привилегированных служилых землевладельцев приходился десяток лиц из низших слоев населения.

В заключение следует отметить среди опальных царя Ивана большое количество лиц из государственного аппарата того времени. В числе казненных мы находим казначеев, думных и недумных дьяков и несколько десятков московских и новгородских подьячих.

В Синодике записано более 25 дьяков, что составляет около четвертой части всех приказных дьяков того времени.

Это дает право скалзать, что при царе Иване служба в приказном аппарате была не менее опасным для жизни занятием, чем служба в боярах и других высших чинах правительственной власти.»

В качестве дополнения к выводам Веселовского отмечу, что среди названных в Синодике около 11% составляют женщины, около 18% ­– дети, причем процент мальчиков и девочек примерно одинаков.

Примерно 2,4% составляю священно- и церковнослужители и монахи и др. люди, связанные с Церковью.

Также в Синодике упоминаются несколько рыболовов, каменщики, конюхи, дворники, повара, плотники, охотники, псари, портные, слуги, крестьяне и др.

Ответы@Mail.Ru: Сколько людей погибло за годы правления Ивана Грозного? ? Сколько людей погибло за годы правления Ивана Грозного??

Одной из самых демонических фигур в нашей истории многие наши соотечественники считают царя Ивана Грозного. Однако какая-то особенная кровожадность Ивана Грозного — это не более чем миф. Иван IV был деспотичным и жестоким правителем, отрицать это было бы нелепо. Как было доказано историком Р. Г.

Скрынниковым, посвятившим несколько десятилетий изучению эпохи правления Ивана Грозного, во время его царствования в России осуществлялся «массовый террор», в ходе которого «было уничтожено около 3-4 тысяч человек». Отмечает Скрынников и то, что казнили во многих случаях явно невинных людей и к тому же зверски, с истязаниями и наиболее тяжкими способами казни.

Однако в ту же историческую эпоху «цивилизованные» правители европейских стран — испанские короли Карл V и Филипп II, король Англии Генрих VIII и французский король Карл IX — самым жестоким образом казнили сотни тысяч людей.

Так, например, только лишь в Нидерландах, находившихся под властью Карла V и Филиппа II, в эпоху, когда правил Иван Грозный (с 1547 по 1584), казненных или умерших под пытками «еретиков» было около 100 тысяч.

О нравах «цивилизованной» Европы можно судить по тому, что большая часть жертв сжигалась заживо на глазах огромной толпы (люди отправлялись смотреть казнь как театральное представление) и, как правило, в присутствии самих королей. Ошибочно было бы списывать массовый террор XVI века на инквизицию.

Например, в Англии инквизиции не было, а террор был не менее массовым. Еще один, в общем-то, довольно известный факт.

Во время так называемой Варфоломеевской ночи (отметим, что в ней активно участвовал король Франции Карл IX) 23 августа 1572 года было зверски убито более 3 тысяч гугенотов (протестантов) только за то, что они осмелились выбрать несколько иной религиозный путь.

Получается, что всего за одну ночь в самой цивилизованной европейской стране было уничтожено примерно столько же людей, сколько за все время террора Ивана Грозного. Добавим, что тогда во Франции в течение двух недель погибло около 30 тысяч протестантов.

Вадим Кожинов пишет: «Словом, если на Руси Ивана Грозного было казнено 3-4 тысячи человек, то в основных странах Западной Европы (Испании, Франции, Нидерландах, Англии) в те же времена и с такой же жестокостью, а также сплошь и рядом «безвинно» казнили никак не менее 300- 400 тысяч человек! И все же — как это ни странно и даже поразительно — и в русском, и в равной мере западном сознании Иван Грозный предстает как ни с кем не сравнимый, уникальный тиран и палач.. . Сей приговор почему-то никак не колеблет тот факт, что количество западноевропейских казней тех времен превышает русские на два порядка, в сто раз; при таком превышении, если воспользоваться популярной в свое время упрощенной гегельянской формулой, «количество переходит в качество», и зловещий лик Ивана Грозного должен был вроде бы совершенно померкнуть рядом с чудовищными ликами Филиппа II, Генриха VIII и Карла IX. Но этого не происходит. Почему? Кто повинен в таком возведении Ивана IV в высший ранг ультратирана и сверхпалача, хотя он безнадежно «отставал», с этой точки зрения, от своих западноевропейских коронованных современников? » По мнению Кожинова, главным виновником подобных представлений об Иване Грозном, наряду с русскими общественными деятелями, историками и публицистами, является сам Иван IV, обвинявший себя (уже после отмены опричнины) «в скверне, во убийстве.. . в ненависти, во всяком злодействе», в том, что он — «нечистый и скверный душегубец». Естественно, что раз он сам себя признает непревзойдённым душегубцем, то значит, так оно и есть. Никакому королю в Европе и в голову бы не пришло так каяться.

по средним подсчетам не более 5 тыс.

Навет на Рюриковичей со стороны рода Романовых.

Боже мой, какое невежество. Только при взятии Новгорода было убито больше людей, чем в Варфоломеевскую ночь и неделю за нею следующую — по всей Франции. За время правления Грозного население Московского царства уменьшилось на четверть, на столько же уменьшилось количество распахиваемой земли.

Не все погибли, многие бежали от кровавой вакханалии на Руси, но погибли сотни тысяч людей, причем многие из них в страшных мучениях. Есть синодик Ивана Грозного, где записано 5 тысяч человек, в убиении которых он раскаялся.

Там записаны только взрослые знатные люди мужскго пола, причем лишь те, в убиении которых он раскаялся и за кого просил монахов молиться. Сколько погибло челяди, женщин, детей, никто не считал.

И как же при взятии Новгорода могло быть убито более 30 000 когда в самом детинце Новгорода (который собственно и штурмовали) могло укрыться не более 10 000 а штурмовавших было мнее 6 000?
Несклдушечка.
В синоднике Грозного записно поядка 4200 душ.
Причем не только взрослые. Врать не надо.

Насчет челяди да, кто их считал?
Но с учетом 1 к 50 не выходит и сотен тысяч.
Потому как из тех 50 челяди мужского пола менее половины и менее половины от мужского состава (в возрасте от 14 до 40) способные к ратному сопротивлению.

Не было принято в русской культуре резать всю подряд челядь (а как же иначе опричникам своими холопами обзоводиться то? Они потому и в опричину пошли).
Не говоря уже про убийство детей и женщин — раскопки не находят санитарных захоронений неизбежных при той резне что вы описываете. А в просвещенной европе такие могилдьники есть.

Даже точно известно сколько пало при штурме Казани с обоих сторон.
Даже при том что войско самого Ивана Грозного на две трети состояло из татар и башкир отличавшихся особым душегубством.
Число убиенных и калечных не привысило привычные для более поздних баталий 20века 30% от состава армии.

Около 10 000 убиенных и умерших от ран и 15 000 калечных.
И опять нескладушечка.
Нет сотен тысяч.
Да и взять его южные походы.
Максимальный размер армии не превышал 50 000.
Больше просто логистика не выносила на узких лесных тропах и скудных степных дорогах с их нечастыми колодцами.
И опять. Те же самые 30% невозвратных потерь воинства.

А количество распахиваемых земель уменьшилось… из за повышения эффективности земледелия.
Потому что при Иване Грозном троеполье было сделано обязательным!
Это повысило эффективность землепользования.
При более эффективном землепользовании тоже число земли могло прокормить боьшее население и при этом дать ещё и нереализуемый избыток.

Россия вышла в лидеры торговли зерном.
Еще одна причина уменьшения пахотных земель — из за уменьшения числа набегов половцев и прочих «соседей» уменьшились убытки от набегов и связанных с этим разграблений. Запасы можно стало резко уменьшить.
И кстати.
Есть несколько переписей населения при Грозном и парочка после него.
И опять нескладушечка.

При сокращении годовой пашни, численность населения выросла в разы против начала правления.
Одних гродов и посадов число утроилось.
И только спустя 14 лет после смерти Грозного число городов на Руси стало сокращаться.
Началось смутное время.

Чёрное белой краской не замажешь.

Очередная ахинея официалов (прозападная, проскандинавская и прочии версии). А может памятник надо было поставить не Ивану Грозному, а миллеру, шлёцеру… третьего не помню. Нашим великим историкам? Я живу в Орехово-Зуево. Город революционных традиций.

У нас помнят историю, и памятников не сносили. В горпарке стоит памятник Ленину, на административном здании барельеф Ленина, в городе есть бюсты Волкову и Моисеенко, на месте все мемориальные доски. И я этим горжусь. Явно не только наш город хранит память о тех, кто является нашей историей.

И это хорошо. И Россия этим будет сильна.

«при взятии Новгорода» — ничо, что Новгород был врагом? Вы еще турков и татар посчитайте в «жертвы кровавого тирана»..

Так сколько ж убил Иван Грозный?
По телеку, говорят, идет лунгинский «Царь». В одном из журналов, где уже схватились по поводу оценки «роли в истории» Ивана Грозного, прочитал наивное мнение одного из юзеров — мол, непонятно, чего все так к Грозному пристали, мол, упырь и убийца, в его правление и убили-то всего каких-то 5000 человек, было бы о чем говорить…

Цифру в «пять тысяч» товарищ, оказывается, вычитал у «великого человека Кожинова». Пришлось возразить: «Дружище, больно Вас расстраивать, но при Иване Грозном убили, мягко говоря, значительно больше, чем 5 тысяч. Рекомендую ознакомиться хотя бы с историей взятия Новгорода «Число жертв в Новгороде было по разным источникам современников от 27 тысяч.

В Новгороде разгром длился 6 недель, людей тысячами пытали и топили в Волхове. Город был разграблен. Имущество церквей, монастырей и купцов было конфисковано» (ст. Великий Новгород в Вики). Или из книги историка Буровского: «Трудно хоть что-то понять, когда боярина сажают на кол и он умирает более 15 часов, а на его глазах насилуют его мать, пока она не умирает.

Когда человека на глазах жены и пятнадцатилетней дочери обливают кипятком и ледяной водой попеременно, пока кожа не сходит чулком. Когда затем мать на глазах у дочери сажают на веревку, натянутую меж стен, и несколько раз быстро протаскивают по веревке. Когда Висковатого разрубают, как тушу…

Психически нормальному человеку трудно понять, как можно пировать под крики людей, пожираемых в яме специально прикормленным человечиной медведем-людоедом». Ну и итоги доблестного правления садиста Иоанна: «с 1550 по 1580 гг., за 30 лет, население Московии сократилось примерно на четверть.

Не нужно думать, что непременно все погибли: многие бежали за пределы страны — к казакам на Дон, в Литву, в восточные области, которые формально входили в Московию, но куда длиные руки московского хана не доставали.
Клин пахотных земель тоже сократился на четверть. Стало меньше хлеба, тем более число свободных крестьян-общинников уменьшилось особенно сильно, наполовину. В 1569-1571 гг.

разразился грандиозный голод, причем по всей территории Московии. Раньше все-таки голод возникал в одной какой-то области, и можно было подвезти хлеб. Теперь голодали везде, везти хлеб было неоткуда»… «но еще страшнее оказался разгром торговли, ремесла, всего городского хозяйства. Большая часть городов Московии была совершенно разорена, во многих и населения почти не осталось.

Например, в городе Гдове осталось 14 домохозяйств. Даже в Москве население сократилось втрое. Исчезли такие мощные самостоятельные центры, как Псков и Новгород.

К концу правления Великого князя и царя Ивана IV страна пришла в такое состояние, как будто она потерпела сокрушительное поражение от неприятельской армии, на ее территории велись военные действия, а потом ее долго грабила и вывозила все, что можно, неприятельская армия. В таком состоянии находилась Германия после Тридцатилетней войны 1618-1648 гг.

Но кто же разгромил страну? Большую часть Московии не тронул неприятель…
Историки давно уже говорят о том, что разгромил Московию ее Великий князь и царь, Иван IV, «Грозный». В XVIII веке Карамзин писал об этом еще робко, осторожно. Соловьев — уже откровеннее. Ключевский — уже совершенно прямо. Костомаров, меньше связывавший себя с официальной идеологией Российской империи, тоже писал о разгроме, учиненном в стране собственным правительством. И о том, что Смута 1606-1613 гг. прямо вызвана действиями Ивана IV». (Буровский, «Оживший кошмар русской истории», М., 2010, стр. 178-179).

странно, что отсылаете к Буровскому. Он как историк совершенно другие темы изучал. его диссертации вообще не имели никакого отношения ни к Ивану Грозному, ни к политике России в 16 веке.

Добавлю, что при Иване Грозном были включены в состав Российского царства 3 ханства. Казанское, Астраханское, Сибирское. Помимо этих завоеваний он вёл длительную Ливонскую войну, которая и истощила будущую империю.

А далее была смута…

Сейчас об этом трудно говорить. Конечно, можно понять генетическую любовь Русского народа к Ивану Грозному и Сталину, но лучше посмотрите на это не предвзято. Учитывайте, что по официальным летописным хроникам того времени к концу правления Ивана IV до 90% русской земли стояло в запустении, без людей. Правление Ивана IV породило «смутное время».

что за чушь. Простите Новгород был присоеденен к московскому княжеству еще при Иване 3, деде Ивана Грозного и не как не мог считаться врагом. Тем более по дороге были соженны и разграблены и Тверь и Торжок.

И почему учитывают только жителей самого Новгорода а новгородской области? Ведь грабили и убивали всех без разбору. Тем более что после грабежа в Новгороде начался мор и голод. Голод погубил множество жителей о которых Грозный уже не мог знать.

Поэтому цифра от 10-15 тыс. довольно реалистична.

Жертвы опал царя Ивана Грозного

С. Веселовский

Со времени учреждения опричнины в 1565 г.

казни приобрели характер организованного террора, направлен­ного уже не столько против виновных, сколько против самых широких слоев населения, но в первую очередь, конечно, против тех, кто подвертывался под горячую руку царя, кто составлял его ближайшее окружение и был ис­полнителем его распоряжений, будь то боярин, приказ­ный дьяк или псарь, поставленный на заставе. Через них царь Иван распространял ужас в низшие слои населения, а иногда производил непосредственные погромы.

Террор принимал характер системы, причем физиче­ская жестокость пыток и казней казалась царю Ивану не­достаточной, и он, в согласии со своими собственными представлениями и с представлениями современников о смерти и загробной жизни, прибегал сознательно и пред­намеренно к крайним средствам.

Таким крайним средст­вом были удары по указанным представлениям, удары, ко­торые для современников и жертв были страшнее физи­ческой боли и даже смерти, так как поражали на вечные времена душу. Чтобы человек не успел покаяться и сде­лать предсмертные распоряжения, его убивали внезапно.

Чтобы его тело не могло получить выгод христианского погребения, его разрубали на куски, спускали под лед или бросали на съедение собакам, хищным птицам и зверям, запрещая родным и посторонним лицам погребать. Чтобы лишить человека последней надежды на спасение души, его лишали поминовения.

Вся обстановка многих казней, приобретавших иногда характер погрома, когда людей убивали без разбора и сче­та, устраняла возможность составить задним числом сколько-нибудь полный список убитых. В таких случаях приходилось возлагать надежды на всеведение «Господа Бога» и давать Ему кое-какие наводящие указания.

В заго­ловке списка Нижегородского Печерского монастыря сказано: «Сих опальных людей поминати по грамоте цареве и панахиды по них пети; а которые в сем сенанике не имены писаны, прозвищи или в котором месте писано 10 или 20, или 50, ино бы тех поминали: Ты, Господи, Сам веси имена их».

Множество таких записей, неизменно со­провождаемых этим благочестивым припевом, мы видим во всех списках Синодика. […>

Подводя итоги, можно сказать, что Синодик, представ­ляя далеко не полный перечень казненных, в общем дает верное представление о социальном составе жертв опал царя Ивана.

Анализируя этот состав, мы приходим к вы­воду, что на одного боярина или дворянина приходилось три-четыре рядовых служилых землевладельца, а на одно­го представителя класса привилегированных служилых землевладельцев приходился десяток лиц из низших сло­ев населения. […]

Очевидно, что пора оставить старый предрассудок, будто опалы и казни царя Ивана были направлены в лице бояр и княжат против крупных феодалов и что лица из низших слоев населения погибали только случайно, в свя­зи с казнью крупного феодала.

Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 334-335, 342-343, 478.

Миниатюра: Михаил Клодт, «Иван Грозный и тени его жертв». Фрагмент

Грозный, но не святой царь

Один из мифов, связанных с личностью владыки Иоанна (Снычева), представляет его идеологом канонизации Иоанна IV Грозного. Опровергать мифы — дело почти безнадежное.

Один из мифов, связанных с личностью владыки Иоанна (Снычева), представляет его идеологом канонизации Иоанна IV Грозного. Опровергать мифы — дело почти безнадежное.

Куда важнее — поговорить о личности первого царя в религиозном контексте, высветив тем самым природу русского самодержавия, его духовную сущность.

В этом нам поможет доктор исторических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета Вячеслав Шапошник.

Необычная набожность

— Вячеслав Валентинович, царя Ивана Васильевича оценивают по-разному. Для одних он кровавый тиран, предтеча Сталина, другие готовы его чуть ли не канонизировать. А какой он был на самом деле? Маньяк и палач или святой?

— Это крайние точки зрения. Наверное, не маньяк и палач, иначе вряд ли бы удались ему те начинания, в которых он преуспел. Но и святой из него едва ли получается. Конечно, сильной набожностью государь отличался, но она несколько отличалась от обычной.

— Что это значит?

— Иностранцы, посетившие Россию в период опричнины, писали, что царь Иван изображал этакого «опричного игумена». В Александровой слободе было братство наподобие монашеского, сам царь был игуменом, князь Афанасий Вяземский — келарем, Малюта Скуратов — пономарем. Время они проводили в богослужениях, в трапезной Иван IV читал своим опричникам душеполезные книги.

— Как так — в богослужениях? Разве царь и его опричники были рукоположенными священниками?

— Конечно, они не были священниками. Имеется в виду, что они посещали богослужения. Впрочем, об имитации монастырской жизни в Александровой слободе, кроме иностранцев, никто не упоминает.

— Ну а что-то ведь Иван IV сделал для Церкви?

— Например, при нем прошли Соборы, канонизировавшие русских святых (1547 и 1549 гг.). В 1551 году в Москве прошел Стоглавый собор, решения которого во многом регламентировали жизнь Церкви.

В 1564 году состоялся Поместный собор, на котором было принято уложение, дающее московским митрополитам право носить белый клобук.

Можно вспомнить и начало книгопечатания — ведь печатали в основном богослужебные книги.

Вячеслав Шапошник

родился 5 сентября 1967 г. в Ленинграде. В 1995 г. окончил исторический факультет СПбГУ на кафедре русской истории. В 1998 г. защитил кандидатскую диссертацию по теме: «Деятельность митрополита Макария и церковно-государственные отношения в России 40–60-х гг. XVI в.».

С 2002 г. преподает на историческом факультете СПбГУ на кафедре исторического регионоведения, а с 2003 г. — на кафедре истории России с древнейших времен до XX века. В 2003 г.

защитил докторскую диссертацию по теме: «Церковно-государственные отношения в России в 30–80-е гг. XVI в.». Область научных интересов — история и культура русского средневековья, история Русской Церкви.

Автор монографий «Иван Грозный: Первый русский царь» (2006), «Церковно-государственные отношения в России в 30–80-е годы XVI века» (2006), «Иван Грозный» (2014).

Жены и епитимьи

— А он участвовал в церковных службах, был молитвенником?

— Богослужения посещал, да, пока Церковь не наложила на него епитимью. Но государь молился и не посещая церковь.

— За что наложила?

— Так он же испросил разрешения на четвертый брак, что с церковной точки зрения было запрещено. Но, по версии царя, его первых трех жен отравили, и он просил особого снисхождения к себе.

Кроме того, государь упоминал, что фактически третий брак не был совершен из-за болезни Марфы Собакиной, которая скончалась через считанные дни после свадьбы. Ему в виде исключения церковный собор разрешил повенчаться с четвертой женой (Анной Колтовской).

Но наложили епитимью: в течение года не входить в храм; потом еще два года не причащаться. Конечно, во время походов царь мог и должен был и молиться, и причащаться.

— А что это был за Собор? Стоглавый?

— Нет, другой. Царь Иван созвал Собор, чтобы решить вопрос своего четвертого брака. Этот Собор решал также вопрос о выборе нового митрополита Московского, которым стал Антоний.

— И… Церковь подчинялась царю?

— Царю все подчинялись. Опасно было не подчиняться.

— Но вы сказали «пока ему Церковь не запретила» посещать богослужения. Значит, он все-таки прислушивался к ее мнению?

— Я уже говорил, что царь Иван был набожным человеком. К тому же едва ли он сам считал свои многочисленные браки нормальным явлением.

— И где-то придерживался церковных установлений, вот, например, понес епитимью, в храм не ходил. Но через два года после четвертой женитьбы ему стало можно посещать богослужения? Епитимья окончилась?

— Через два года четвертый брак уже перестал существовать. Царь снова женился. И еще раз…

— И каждый раз собирал Собор?

— Нет, четвертый брак был последним «официальным». Впрочем, последнюю жену Ивана Грозного Марфу Нагую именовали царицей.

— А что, царь так и не посещал храм, не причащался после четвертого брака?

— Сохранились свидетельства, что не причащался. Об этом писал папский посланник А. Поссевино, который побывал в России в начале 1580-х годов. Он же упоминал, что царь регулярно исповедуется. Храмы он, конечно, посещал.

— Сколько всего у Ивана IV было жен?

— Шесть или семь. Разные источники по-разному считают.

— Трех первых на самом деле отравили?

— Сказать сложно. Но известно, что царь был уверен в их насильственной смерти.

— Остальные сами умирали?

— Необязательно. Кто-то постригался в монастырь.

— Тут могли быть разные причины. Какая-нибудь личная антипатия или отсутствие детей. Могла играть роль и обстановка при дворе — в опалу попадали родственники очередной жены или появлялись новые приближенные, стремившиеся укрепить свое положение при монархе устройством выгодного брака.

— Он был психопатом и параноиком?

— Не думаю, что это так. Но некоторые его поступки сейчас сложно однозначно объяснить.

Царь настоящий и не настоящий

— Неприглядный образ складывается. Были ли у него достойные деяния?

— Конечно. К примеру, Иоанн IV расширял рубежи Русского государства. Венчался на царство и стал, таким образом, первым русским царем.

— Это он свою гордыню так тешил?

— Ну, не скажите: царский титул правителя давал новый статус государству. Не забывайте о концепции «Москва — Третий Рим». Россия, учредив царскую власть, декларировала свое преемство по отношению к Византии.

Потом, по представлениям того времени, в мире может быть только один настоящий царь.

Пока существовала Византийская империя, вопросов по этому поводу не возникало, а с ее падением это место могла занять тогда только Россия и ее правитель.

• — Государственность государственностью, но сам Иван Грозный разве быть царем не хотел?
• — Конечно, хотел; не хотел — не стал бы.
• — Он отказывался от престола?

— Да. Первый раз перед учреждением опричнины, в середине 1560-х годов.

Но это был точно рассчитанный политический ход — Иван Васильевич был уверен, что его попросят вернуться на престол на его условиях.

Затем официально правителем стал Симеон Бекбулатович, а сам Грозный на время стал просто князем «Иваном Московским», хотя все нити реального управления страной по-прежнему находились в его руках.

— О причинах этого шага идут споры. Есть и внешнеполитическая версия, есть и предположения о том, что государь хотел наложить руку на богатства Церкви. Как бы то ни было, через год Грозный вернулся на престол.

— Если он подозревал, что кто-то травит его жен, наверное, он должен был ожидать и покушений на себя? Кто-то посягал на жизнь царя?

— Да нет, о покушениях на его жизнь неизвестно. Хотя есть упоминания о заговорах, направленных против государя. Ученые до сих пор спорят, были ли эти заговоры реальными, или они плод деятельности «спецслужб» того времени и царской мнительности. И, конечно, были родственники, которые при удобном случае хотели бы завладеть престолом.

— Устроить переворот?

— Не вполне так. Был, например, эпизод: царь Иван очень занедужил, настолько, что опасались конца. Это был 1553 год, у царя был сын грудной младенец, царевич Дмитрий…

— Будущий святой, невинно убиенный Димитрий Угличский?

— Нет-нет, первого сына Грозного, от первой, любимой, жены Анастасии, тоже звали Дмитрием. Он младенцем и умер… А когда царь разболелся, была альтернатива — или ему наследует его сын, или сын Евфросинии Старицкой Владимир Андреевич.

Это двоюродный брат Грозного, ему было в то время уже 20. И многие бояре хотели видеть царем именно его. А царь Иван IV, конечно, хотел, чтобы ему наследовал его сын. Велел присягать царевичу Дмитрию.

Евфросиния Старицкая потом говорила: «Что ж это за крестоцелование, когда оно — невольное?»

— Она-то хотела, чтобы царем стал ее сын?

— Да, хотела. Но так вышло, что Грозный поправился, остался на царстве. И конечно, затаил обиду на Старицких. А через много лет, во время опричнины, с ними расправился. И не только с братом, но и со своей теткой Евфросинией — тоже.

Она находилась в монастыре. Но потом по его приказанию ее умертвили, вместе с другими Старицкими. По одним источникам, Евфросинию утопили в реке Шексне, по другим — удушили дымом.

По всей видимости, у царя были какие-то веские основания так поступить (веские для него).

1. Синодик опальных
2. — Евфросиния Старицкая ведь святая?
3. — Да.

— И не единственная святая, с которой царь расправился? Ведь был еще Корнилий Псково-Печерский?

— Что касается Корнилия, то здесь, видимо, важно то обстоятельство, что другой известный персонаж русской истории, князь Андрей Михайлович Курбский, который сбежал в Литву, а потом воевал против России и слал письма Ивану IV, находился в переписке и с влиятельным псково-печерским монахом Вассианом (Муромцевым). Курбский обличал царя в своих письмах. А царь этого очень не любил. И вот обнаружилось, что Курбский связан с монахами, — и разгневался на них, заподозрил «измену».

— Они на самом деле что-то замышляли на царя?

— Нет. Но они были как-то связаны с Курбским — этого оказалось довольно, чтобы наказать и Корнилия, и Вассиана.

— И еще был митрополит Филипп? Его ведь тоже по приказанию царя убили?

— Святителя убил, по-видимому, Малюта Скуратов. В житии митрополита Филиппа описывается, что Малюта задушил его подушкой, причем указывается, что записано это со слов пристава, который находился при митрополите, когда тот жил в Отрочем монастыре.

Но вот отдавал ли царь Иван Малюте приказ задушить митрополита Филиппа, или не отдавал, мы не знаем. Есть у людей такая особенность: слышать между словами, читать между строк. Можно предположить, что Малюта не получал приказа, а убил по собственной инициативе — желая угодить царю.

С другой стороны, не исключено, что всё произошло так, как пишет официальная версия, согласно которой митрополит Филипп умер в жарко натопленной келье (была зима, сильно топили). То, что у митрополита и царя был конфликт, — очевидно. Это хорошо прослеживается по источникам.

Но вот какая особенность: имена Евфросинии и Корнилия есть в Синодике опальных, а имени митрополита Филиппа — нет. Это значит, сам Грозный не считал, что смерть Филиппа — на нем.

— А что такое Синодик опальных?

— Синодик опальных был составлен в конце правления Иоанна IV. Его в свое время реконструировал историк Руслан Скрынников. В Синодике имена людей, казненных по приказу царя. Царь Иван приказал разослать списки Синодика по монастырям, выделил деньги, чтоб перечисленных в нем людей поминали. Этот Синодик абсолютно достоверен.

— Получается, Грозный — как крокодил, проливающий слезы по своим жертвам?

— Ну, на всё свои причины — и на убийства, и на поминание. Не думаю, что царь в конце жизни раскаялся и считал всех убитых по его приказу невинными жертвами.

Но зачастую смерть была неожиданной, человек не имел возможности покаяться, и это обрекало его душу на тяжелые испытания.

На самом-то деле, участь души может решать только Бог, и, видимо, Иван IV в конце жизни пришел к выводу, что он не может за Бога определить судьбы душ этих казненных. Вероятно, именно поэтому и появился Синодик.

СОБОРЫ ЭПОХИ ИОАННА ГРОЗНОГО

В 1547 и 1549 гг. митрополит Московский и всея Руси Макарий созывал Поместные соборы с целью канонизации русских святых; они вошли в историю как МАКАРЬЕВСКИЕ СОБОРЫ.

Эти Соборы сформировали порядок канонизации святых по согласному решению епископов и с санкции Предстоятеля, кроме того, была систематизирована агиография прославляемых на Соборах святых (унифицированы жития), утверждена гимнография.

Макарьевские соборы прославили в лике святых Зосиму и Савватия Соловецких, Михаила Клопского, Никона Радонежского, Пафнутия Боровского, Александра Свирского, Петра и Февронию Муромских, Прокопия Усюжского, Александра Невского, Савву Сторожевского, Стефана Пермского, Евфросинию Псковскую и других подвижников.

СТОГЛАВЫМ называют церковный и земский Собор 1551 г., решения которого были выражены в 100 главах.

Собор открыл сам царь, он же предложил для решения Собором около 70 вопросов: об уставности и чинности церковных служб, исправности богослужебных книг, правилах иконописания, церковных обрядах; об упорядочении епархиального управления; об устранении злоупотреблений при управлении монастырскими имуществами и доходами и искоренении разных пороков монашеской жизни; об улучшении различных сторон мирского быта (меры против брадобрития в связи с содомским грехом, против волшебства и колдовства, скоморошества, языческих народных увеселений и пр.). Белый клобук, вопрос о котором обсуждал ПОМЕСТНЫЙ СОБОР 1564 Г., воспринимался как отличительный признак первенства в Православной Церкви: сначала, по преданию, он был дарован первым Римским папам, но они не сберегли чистоты веры; затем он стал достоянием византийских патриархов; а с крушением Византии переходил в новый — и последний — оплот православия: на Русь.

В ангельском чине?

— Правда ли, что Иоанн IV в преддверии смерти принял постриг? Есть точка зрения, что «постригали» уже бездыханное тело. Какой версии придерживаетесь вы?

— Трудно сказать, может быть и так, и так. Дело в том, что пострижения великих князей и царей перед смертью происходили в последний момент — когда уже душа отлетала. Буквально: рядом находился епископ и на последнем вздохе осуществлял постриг. И понятно, почему: если человек выздоровел бы, ему пришлось бы быть монахом.

А это ни в чьи планы не входило. Они хотели умереть в схиме, а не жить в схиме. С Иваном IV в этой связи всё не очень понятно. К его смерти не были готовы. Ему стало плохо, когда он играл в шахматы. Это было внезапно. Значит, никто не «караулил» последний вздох государя, чтобы тут же его постричь.

Так что, возможно, постригали уже покойного.

— А… зачем постригаться перед смертью?

— Чтобы «наверняка», в ангельском чине войти в Царствие Небесное. По-видимому, владыки мира преследовали такие цели.

— Существовала ли на Руси традиция почитания Ивана IV как святого? Зафиксированы ли массовые паломничества к месту упокоения? Известны ли случаи исцелений и прочих чудес?

— Ни о чем таком я не знаю. Его похоронили, как и всех его предшественников, как и последующих царей, в Архангельском соборе Московского кремля. Ни о каких массовых паломничествах неизвестно.

Хотя отношение народа к нему в целом было хорошим.

Это видно по историческим песням, где царь изображен жестким, но положительным героем: народу запомнились взятие Казани, присоединение Поволжья… Да и к казням «бояр» народ часто относится с одобрением.

— Как вы считаете, есть за что Грозного канонизировать?

— Не думаю. Можно по-разному к царю относиться. Кто-то положительно оценивает, кто-то — отрицательно. Но даже если оценивать положительно, что он для страны сделал больше хорошего, чем плохого, то всё равно, принимая во внимание и его многочисленные браки, и казни, оснований для канонизации нет.

Иван IV Грозный

Иван IV Грозный (1530—1584) — правитель России с 1533 по 1584 год, сын Василия III. Первый из российских самодержцев стал постоянно именоваться титулом «Царь всея Руси». Великий Князь Московский в 1533—1547 гг. (и далее формально до 1575), Царь всея Руси в 1547—1584 гг. В малолетство Ивана IV в 1533—1538 гг. правила его мать Елена Глинская, а в 1538—1545 гг. иные регенты (Седьмочисленная боярская комиссия — первая «семибоярщина», князь Василий и Иван Шуйские, князь Иван Фёдорович Бельский и другие). Самостоятельное правление Ивана Грозного делится на два очень разных периода.

Основные достижения и победы приходятся на первый период царствования Ивана IV: созыв первого Земского собора в 1549 г. (установление сословной демократии в России), основание постоянного стрелецкого войска и создание Судебника в 1550 г., покорение Казани (1552), Астрахани (1556) и всего Среднего и Нижнего Поволжья. В этот период молодой Царь правил в согласии с так называемой Избранной Радой — кругом советников, составленным из бояр, дьяков, представителей Церкви.

На второй период царствования Ивана IV приходятся военные поражения и политический террор. В 1560-е гг. разгорелся жестокий конфликт царя с его окружением, Избранная рада распалась, многие ее члены были репрессированы. Корни этого конфликта, по всей видимости, уходят в детство и юность Ивана IV, когда бояре неоднократно обижали будущего царя. В 1552 г., во время болезни Ивана IV, часть бояр отказалась присягнуть на верность его сыну. В 1560 г., умерла жена Ивана IV царица Анастасия — по мнению Царя, она была отравлена боярами. [1] К 1564 г. победы в Ливонской войне против коалиции североевропейских стран сменились поражениями. Тогда Иван IV затеял военно-административную реформу, известную как опричнина (1565—1572 гг.), в ходе которой из общей территории страны был выделен отдельный («опричный») царский домен (собственно, «опричнина»), и на его основе создано опричное войско, командиры которого назначались царём напрямую, без согласия бояр и следования местническим обычаям. Изъятие у знати земель в пользу опричнины вызвало сильное недовольство и противодействие. На этом фоне начались казни подозреваемых в заговорах против царя, действительных или мнимых. Опричники, по большей части, оказались неэффективны в военном отношении и запомнились преимущественно своим участием в расправах. Всего было казнено или убито в ходе расправ по меньшей мере 3000 человек (в конце жизни раскаявшийся Иван IV записал их в так называемые «Синодики опальных», разосланные для поминовения по монастырям, при этом в разы больше пострадало тех, кто не был записан).

На волне предыдущих успехов страна не рассчитала своих сил и оказалась втянутой в военные действия на два фронта. Юг и центр подверглись в 1567—1572 гг. мощным нашествиям со стороны крымских татар и турок, которые сожгли Москву в 1571 г., когда два войска — новое опричное и старое земское — не смогли наладить между собой взаимодействие. Независимость России висела тогда на волоске, и лишь с огромным напряжением сил её удалось спасти в битве при Молодях в 1572 г. Затяжная 25-летняя Ливонская война закончилась проигрышем в 1583 г., при этом северо-западные области страны были разорены и был потерян выход к Балтике. Результатом военных поражений стала экономическая поруха. Впрочем, и во вторую половину правления Ивана IV были значительные достижения — присоединение к России Башкортостана, колонизация Прикамья, начало покорения Сибири отрядами Ермака. В целом, внешняя политика на западе окончилась катастрофой, а на востоке — грандиозным успехом.

Итоги правления Ивана Грозного таковы: территория страны удвоилась, население увеличилось примерно в полтора раза. Вместе с тем, Иван IV оставил страну в состоянии военного поражения и разорения, а также не оставил вполне дееспособных наследников (два его оставшихся сына были слабы и больны, а семья двоюродного брата убита по царскому приказу), что стало одной из причин разрушительного Смутного времени, последовавшего через два десятилетия после смерти Грозного.

Таким образом, Иван IV Грозный относится к числу наиболее сложных и спорных фигур в истории России. Очень часто личность Ивана Грозного приукрашивают, забывая про ошибки и поражения, и часто «приучерняют», забывая про достижения и принимая на веру анекдотические рассказы из ангажированных источников. Сравнения показывают, что Иван Грозный не слишком выделялся жестокостью на фоне других правителей европейских стран XVI века, таких как Генрих VIII Английский, Карл IX Французский и многие другие «кровавые короли». В пользу Ивана IV говорит и то, что в конце жизни он в значительной мере покаялся в своих ошибках. Однако сам факт наличия множества управленческих и просто человеческих ошибок, катастрофических по последствиям, не позволяет считать Ивана Грозного примером для подражания, и отнюдь не в его пользу говорят сравнения со многими другими правителями России, в том числе Петром I и особенно Иваном III (дед Ивана IV, достижения которого часто по ошибке приписывают внуку).

Содержание

Спорные моменты

Значительное число историков, публицистов, писателей и т. д. рассматривают Ивана Грозного в качестве патологического тирана, деспота, палача. Да, нелепо было бы оспаривать, что Иван IV имел очень непростой характер и был очень жёстким правителем во второй половине своего царствования. Тем не менее, ради понимания исторической истины, не следует преувеличивать масштабы имевших место жестокостей, и следует помнить, в каком историческом контексте всё это происходило и почему Иван IV так поступал.

Масштабы казней во времена опричнины

Согласно существующим документам, в правление Ивана Грозного было казнено порядка 5-10 тысяч человек. Многие перечислены в так называемых синодиках опальных — в конце жизни Грозный простил казнённых им бояр и дворян, разослав по монастырям синодики с именами для поминовения убиенных. Весьма характерен сам факт составления таких синодиков, показывающий явное покаяние царя. При этом царь, как человек верующий, был заинтересован в точности данных для поминовения. [1] [2] [3]

В синодике за период с 1564 по 1575 гг. (в более ранний и более поздний период царствования Ивана IV казней почти не было) всего указано около 3300 человек. Цифра в примерно 5000 получается при сложении жертв казней и названного в синодике числа жертв новгородского погрома — 1490 человек (в основном они не перечислены по именам). Если учесть мнение историков о том, что в синодиках перечислены не все казнённые или убитые в ходе опричнины, то можно увеличить общую цифру в 2-3 раза. Вряд ли она существенно превышает цифру в 10 000 человек. [4] [5] [6] [7] Тем более, что нет уверенности, что все включённые в синодик действительно были казнены.

Теперь сравним, сколько при этом людей отправили на тот свет западноевропейские современники Ивана Грозного: испанские короли Карл V и Филипп II, король Англии Генрих VIII и французский король Карл IX. Оказывается, они самым жестоким образом казнили сотни тысяч людей. Так, например, именно во время, синхронное правлению Ивана Грозного — с 1547 по 1584, в одних только Нидерландах, находившихся под властью Карла V и Филиппа II, число жертв доходило до 100 тысяч. Из них было сожжено живьём 28 540 человек. Французский король Карл IX 23 августа 1572 года принял активное и непосредственное участие в так называемой Варфоломеевской ночи, во время которой было зверски убито более 3 тысяч людей только за то, что они принадлежали к протестантству, а не к католицизму. Таким образом всего за одну ночь было уничтожено примерно столько же людей, сколько указано в синодике Ивана Грозного! Это событие имело продолжение, и в общем во Франции погибло тогда в течение двух недель около 30 тысяч протестантов, что уже явно превышает масштабы грозненских репрессий. Ну а в Англии Генриха VIII только за бродяжничество было повешено 72 тысячи бродяг и нищих. В Германии, при подавлении крестьянского восстания 1525 г., казнили более 100 тысяч человек. [8] [9] [10] Массовые репрессии в Европе середины XVI в. шли в Англии, Франции, Нидерландах, Швеции — ещё до начала Иваном IV массовых казней в 1568 г. В те годы активно развивались дипломатические отношения России с европейскими странами, и вполне возможно, что российские репрессии были начаты под влиянием европейской политической практики того времени. [11]

Поэтому весьма странно, поразительно и несправедливо, что и в русском, и в западном сознании Иван Грозный зачастую предстаёт как ни с кем не сравнимый кровавый тиран и палач. Масштабы казней при Иване Грозном явно уступают Европе того же времени, и, в отличие от европейских монархов, Иван IV хотя бы покаялся в конце жизни. И если в Европе казнили за бродяжничество и вели массовый террор по религиозным основаниям, то Иван IV действовал в основном по чисто политическим основаниям. Безусловно, многие (возможно, большинство), при Иване IV были казнены несправедливо и без настоящей вины, на что указывают многие историки. Тем не менее, определённые основания к подозрениям в заговорах у Ивана IV имелись — хотя бы на основе печального личного опыта и опыта его семьи — сам Иван пострадал от отравления, а его жена умерла от яда.

Разумеется, нельзя полностью оправдывать эти события — Иван IV не был ни образцом святости, ни образцом мудрости и сдержанности в правлении, каким был его дед Иван III, известный своей осторожностью. Но и не следует считать, что Россия эпохи Ивана IV была каким-то выдающимся заповедником жестокости по сравнению с другими странами — многое указывает, что всё было совершенно наоборот. В связи с этим весьма лицемерным является неточный английский перевод прозвища «Грозный» — «Terrible» (Ivan the Terrible), что значит «ужасный» в современном английском. На деле этот эпитет гораздо более подходит к английскому королю Генриху VIII, а имя «Иван Грозный» корректнее переводить как «Ivan the Awesome» или «Ivan the Awe-Inspiring». [12]

В качестве одного из долгосрочных последствий опричнины часто называют укрепление царской власти в России и то, что российское государство не превратилось в выборную монархию по образцу соседней Речи Посполитой, где формально короля выбирало всё дворянство, а на деле власть была в основном в руках крупнейших землевладельцев-магнатов. По сути именно за второй вариант выступал в своей известной переписке с Иваном IV бежавший в Литву князь Андрей Курбский, переметнувшийся к врагу во время Ливонской войны. Но, как стало ясно уже в XVII—XVIII веках, это был гибельный для польско-литовского государства путь развития, и едва ли он мог сработать лучше в случае России. Вместе с тем, надо признать, что борьба Ивана IV с русской аристократией отнюдь не смогла предотвратить Смутное время (а отчасти даже стала его причиной), и сильная и стабильная абсолютная монархия была установлена в России только во времена династии Романовых.

Опричный разгром Новгорода

В 1563 г. новгородский помещик Пётр Иванович Волынский сообщил царю о заговоре против него князя Владимира Старицкого (кузена Ивана IV) и его матери, княгини Ефросинии. Суть была такой: подкупленный Старицким князем царский повар отравляет Ивана ядом, а сам Старицкий, возвращаясь в это время из похода, ведёт за собой значительные воинские силы. С их помощью он уничтожает опричные отряды, свергает царя и захватывает престол. В этом ему должны были помочь заговорщики в Москве, в том числе и из высших опричных кругов, боярская верхушка Новгорода и польский король. После победы участники заговора планировали поделить Россию следующим образом: князь Владимир получал трон, Польша — Псков и Новгород, а новгородская знать — вольности польских магнатов. Было установлено участие в заговоре близких к царю московских бояр и чиновников.

В конце сентября 1569 года царь вызвал к себе Владимира Старицкого, который умер на другой день после царского приёма. Заговор, таким образом, был обезглавлен, но ещё не уничтожен. Во главе заговора стал новгородский архиепископ Пимен. Иван двинулся к Новгороду. Наверное, никакое другое событие того времени не вызвало такого количества гневных выпадов против царя, как так называемый «новгородский погром». Известно, что 2 января 1570 года передовой отряд опричников выставил заставы вокруг Новгорода, а 6 или 8 января в город вошли царь и его личная охрана. Передовой отряд арестовал знатных граждан, чьи подписи стояли под договором с Сигизмундом, и некоторых монахов, виновных в пропаганде, которая служила идеологической подпиткой сепаратизма новгородской верхушки.

После прибытия государя состоялся суд. Некоторые историки, на основании изученных документов и личных записей царя, выводят цифру казнённых в 1500 с лишним человек. Примерно столько же, полторы тысячи имён (1490), насчитывает синодик — список, посланный Иваном для молитвенного поминовения в Кирилло-Белозерский монастырь. Критически относящийся к Ивану IV историк Роман Скрынников предполагает, что в Новгороде было убито примерно 3 тысячи человек, с учётом не указанных в синодике.

За распространение мифа о невероятных масштабах жестокости в Новгороде ответственны мемуаристы и некоторые другие источники тех времён: Джером Горсей сообщает о 700 тысячах убитых, Псковская летопись пишет о 60 тысячах, Новгородская — о 30 тысячах, Таубе и Крузе — о 15 тысячах убитых. Однако всё население Новгорода составляло 25-30 тысяч человек. Александр Гваньини, воевавший вместе с поляками против Грозного, пишет о 2770 убитых, [14] что скорее всего наиболее близко к истине, ведь Ивану Грозному не было никакой нужды вырезать целый город (чего и не произошло — как известно, жизнь в Новгороде продолжилась, город отнюдь не обезлюдел).

Во внимание также стоит принять и то, что в 1569—1571 гг. на Россию обрушилась чума. Особенно пострадали западные и северо-западные районы, в том числе и Новгород со Псковом. От заразы погибли около 300 тысяч жителей России, среди них были, по всей видимости, многие тысячи новгородцев. В самой Москве в 1569 г. умирало по 600 человек в день — столько же, сколько якобы ежедневно казнил в Новгороде Грозный. Жертвы чумы также легли в основу этого мифа.

Жёны Ивана Грозного

Историки и литераторы любят подчёркивать, что у Ивана Грозного было множество жён и что со многими из них он якобы поступил очень жестоко. История семейной жизни Ивана IV действительно была непростой, однако и число жён, и жестокость царя по отношению к ним преувеличены.

Мифом, по всей видимости, является утверждение о том, что у Ивана Грозного было 7, 8 или 9 жён — несколько супруг царя были просто выдуманы западными мемуаристами. Так, совершенно точно не соответствует истине запись Джерома Горсея, назвавшего в качестве царской жены «Наталью Булгакову, дочь князя Фёдора Булгакова, главного воеводы, человека, пользовавшегося большим доверием и опытного на войне… вскоре этот вельможа был обезглавлен, а дочь его через год пострижена в монахини». Такой женщины вообще в природе не существовало. «Жёны» Мария Долгорукая и Василиса Мелентьева упомянуты каждая лишь в одном сомнительном источнике, их захоронения неизвестны, по ним не делались поминальные вклады. Марию Долгорукую, по утверждению того же Горсея, якобы утопили в озере в Александровской слободе, куда якобы Иван Грозный велел сваливать трупы замученных жертв. Никаких достоверных подтверждений эти чёрные легенды не имеют.

По православному обычаю разрешается жениться не более трёх раз, однако законными с церковной точки зрения считаются первые четыре брака Ивана Грозного. Третья супруга царя, Марфа Собакина, тяжело заболела ещё будучи невестой и умерла через 2 недели после венчания, так и не став царской женой. Для установления этого факта была созвана особая комиссия, и на основании её выводов царь получил разрешение на четвёртый брак.

Со своей первой супругой, Анастасией Романовной Захарьиной-Юрьевой (из рода Романовых) Иван IV прожил 13 лет, это был счастливый брак со многими детьми, и это время было наиболее успешной частью правления Ивана IV. Однако в 1560 г. царица Анастасия умерла, по всей видимости, от отравления — при проведённом в 2000 г. анализе её останков были обнаружены в огромном количестве ядовитые вещества: ртуть, мышьяк и свинец. Пострадал от отравления, судя по всему, и сам Иван IV, в останках которого также была обнаружена повышенная концентрация ядовитых веществ. Их влияние на организм и смерть любимой жены повлияли на психику Царя весьма негативным образом — он сделался более жестоким и неуравновешенным. В своих письмах Грозный обвиняет боярское окружение в отравлении и своей первой жены Анастасии, и второй — Марии Темрюковны, с которой он прожил 8 лет. Произошедшая вскоре после свадьбы смерть третьей жены, Марфы Собакиной, стала очередным ударом для Ивана IV и усилила его подозрительность. Ещё ранее, после смерти Анастасии, Иван IV начал преследования и казни бояр и ближайших советников. Вероятно, многие из них пострадали невинно, но, предположительно, были и те в царском окружении, кто спровоцировал всю эту ситуацию.

Четвертую и пятую своих жён — Анну Колтовскую и Анну Васильчикову — Иван IV после нескольких месяцев брака выслал в монастыри, где их насильно, судя по всему, постригли в монахини. На пятой жене Иван IV женился уже без церковного одобрения, этот и дальнейший его браки были незаконными, жены не именовались царицами и фактически были сожительницами. Последней такой женой Ивана IV была Мария Нагая, мать царевича Димитрия.[15]

Безусловно, история браков Ивана IV, кроме первого брака, едва ли может служить примером для подражания. Однако, по всей видимости, на такое поведение царя Ивана отчасти толкнули отравители в его окружении, которые могли быть ответственны за смерть от 1 до 3 его жён. Во всяком случае, так считал сам царь, и столь непростая судьба толкнула его на решения о дальнейших браках вопреки церковному обычаю.

Опять же, можно сравнить Ивана IV с королём Англии Генрихом VIII Тюдором, также женатым 6 раз. Если Иван IV просто отказался от двух жён и сделал их монахинями (причём впоследствии о них оказывалась определённая забота), то Генрих VIII публично казнил 2 из 6 своих жён и развёлся ещё с двумя. Иван IV до последнего старался следовать церковному обычаю, и даже когда уже явно нарушил его, то всё же старался сохранить отношения с Церковью, делал вклады в монастыри. А Генрих VIII начал Английскую реформацию, закрыл и ограбил английские монастыри, когда Папа Римский запретил ему разводиться с женой.

Мифы об Иване Грозном

Миф: Иван Грозный правил Россией дольше всех правителей

Согласно общепринятому мнению, формально Иван IV Грозный правил дольше всех стоявших во главе Российского государства — 50 лет и 105 дней. Однако он вступил на престол маленьким мальчиком, в возрасте всего 3 лет, а когда он вырос, его самостоятельное правление продолжалось примерно с 1545 по 1584 г. — то есть, 39 лет.

На деле же дольше всех русских правителей самостоятельно правил Иван III Великий, также при жизни называемый Грозным — его полностью самостоятельное правление длилось 43 года. Более того, если считать период его соправительства с потерявшим зрение отцом, Василием II Тёмным, то Иван III и вовсе правил не меньше 53 лет, то есть можно говорить, что даже в формальном отношении Иван III правил дольше Ивана IV.

Миф: Иван Грозный убил своего сына

Один из главных мифов об Иване Грозном, о котором наслышаны все от мала до велика, и при этом данный миф наиболее далёк от реальности. Подробности убийства Иваном Грозным своего сына растиражированы в тысячах экземпляров художниками и писателями. Его автором был высокопоставленный иезуит, папский посланник Антоний Поссевин. Ему принадлежит и авторство политической интриги, в результате которой католический Рим надеялся с помощью польско-литовско-шведской интервенции поставить Россию на колени и, воспользовавшись её тяжёлым положением, вынудить Ивана подчинить Русскую Православную Церковь папскому престолу. Однако царь схитрил и сумел использовать Поссевина при заключении мира с Польшей, избежав при этом уступок в религиозном споре с Римом. Провал католической авантюры сделал Поссевина личным врагом Ивана IV. Доверять же его свидетельству оснований немного — иезуит прибыл в Москву через несколько месяцев после смерти царевича Ивана Ивановича и не мог быть свидетелем данного события.

Традиционная версия мифа выглядит так: однажды царь зашёл в покои сына и увидел его беременную жену одетой не по уставу. Тогда было жарко и она вместо трёх рубах надела только одну. Царь стал бить невестку, а сын — её защищать. Иван Грозный нанёс сыну смертельный удар по голове. Однако в самой этой версии можно увидеть ряд несоответствий. «Свидетели» путаются. Одни говорят, что царевна была без пояска, другие — что из-за жары она надела лишь одно платье из полагающихся трёх. Но дело-то происходило в ноябре. Да и вообще, женщины в те времена имели полное право находиться у себя в покоях (на своей половине дома) только в одной сорочке, служившей домашним платьем. Семья царевича проживала в отдельном тереме, соединённом с другими частями дворца, но особой необходимости появляться в царских покоях в неодетом виде у царевны не было, да и тогда по царским палатам женщины не слишком свободно расхаживали. Кроме того, царевна Елена была беременна, поэтому едва ли ее оставили бы без присмотра.

Более того, в последние годы жизни у Ивана Грозного развились остеофиты, причём до такой степени, что он уже не мог ходить самостоятельно и его носили на носилках. Каждое движение причиняло ему ужасную боль. Так что он просто физически не мог ударить посохом своего сына.

Существуют также другие версии мифа: что Иван убил своего сына якобы в споре про Псков, а вовсе не при заступничестве его сына перед женой, что удар был совершён не посохом, а рукой, что действие проходило не в покоях сына, а в Александровской слободе и т.д.

На самом же деле царевич Иван умер от болезни, чему сохранились некоторые документальные подтверждения. Жак Маржерет писал: «Ходит слух, что старшего сына царь убил своей собственной рукой, что произошло иначе, так как, хотя он и ударил его концом жезла… и он был ранен ударом, но умер он не от этого, а некоторое время спустя, в путешествии на богомолье». Здесь можно видеть, как ложная версия, популярная среди иностранцев, переплетается с правдой о смерти царевича от болезни во время поездки на богомолье. К тому же, продолжительность болезни составляла 10 дней, с 9 по 19 ноября 1581 года.

В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля были вскрыты четыре гробницы, в том числе и царевича Ивана Ивановича. При исследовании останков было обнаружено, что в костях царевича Ивана Ивановича было обнаружено наличие ртути, намного превышающее допустимую норму. Таким образом можно предположить, что он был отравлен, как и его мать.

Миф: Иван Грозный увеличил территорию страны в 5, 10, 30 раз

В Сети широко распространены ошибочные утверждения — якобы при Иване IV территория России была увеличена во много раз (часто встречается цифра 30).

Разумеется, это не соответствует исторической действительности: ещё до Ивана IV Россия была крупнейшей страной в Европе и занимала весь северо-восток континента (после того, как при Иване III Великом — дедушке Ивана IV — к Москве была присоединена огромная Новгородская республика и другие северо-русские земли, что более чем удвоило территорию).

Также следует помнить, что при жизни Ивана IV Сибирь ещё не была окончательно присоединена, освоение сибирских земель лишь только начиналось, ограничивалось Западной Сибирью и шло с переменным успехом: Ермак погиб в сражении в 1585 г., после чего русские отряды были полностью вытеснены из Сибири. Впрочем, уже через несколько лет пришли регулярные русские войска и полностью завоевали Западную Сибирь — но произошло это уже при царе Фёдоре Иоанновиче и главе его правительства Борисе Годунове.

Тем не менее, территория страны при Иване Грозном была увеличена в 2 раза, и это является грандиозным достижением: присоединено Среднее и Нижнее Поволжье, Прикамье, Башкортостан, Средний и Южный Урал, земли Войска Донского и Ногайской Орды (части нынешних Ростовской и Волгоградской областей, Калмыкии, Ставропольского и Краснодарского края).